Мой муж- иждивенец

«Теперь, по прошествии лет, я твердо знаю —  в  жизни все взаимосвязано. Если ты сегодня сломаешь чью-то судьбу, то завтра кто-то сломает твою. Когда-то в юности ради интереса я отбила у подруги жениха. Я не собиралась строить с ним отношения. Мне это было не нужно. Просто хотелось проверить свою женскую состоятельность, убедиться в своей красоте, доказать и подруге, и всем вокруг, какая я привлекательная. Как на меня западают чужие женихи. Об этом эпизоде мне хотелось поскорее забыть. Но жизнь складывалась так, что забыть о случившемся не получалось.

Меня осуждали все вокруг. Подруги буквально шарахались от меня, как от чумы, все женихи мгновенно испарились. И я решила бежать из родных мест. Разрушив чужую свадьбу, я стала изгоем. Мне ничего не оставалось, как уехать из нашего городка, где все про всех знали. Поехала добывать свое счастье в чужие края. Постепенно эта неприглядная история стала забываться. Я поступила учиться на вечернее отделение, нашла работу. А вскоре встретила свою любовь.

Правда, встреча наша произошла в обстоятельствах, не предвещающих хорошего исхода нашему знакомству. Алексей в тот период разводился с женой. И был исполнен ненависти ко всем без разбора представительницам женского пола: «С женщинами хватит, натерпелся. Надо передохнуть». Но его категоричность не отпугивала меня. Я верила, моя любовь отогреет его, да и здоровье поправит — родовая травма шейного отдела позвоночника периодически давала о себе знать. Постепенно его колючесть начала уступать место более миролюбивым, теплым чувствам. Я подошла к загсу с совершенно книжными представлениями о человеческих отношениях. Во мне не было прагматичных целей. Вот и пришлось расплачиваться потом за свои идиллические представления о семье и любви.

Поначалу я была так счастлива, что на глаза наворачивались слезы. Но однажды Алексей посмотрел на меня как-то странно и спросил: «Чего это вдруг ты так радуешься? Может быть, моим неприятностям?» Он все чаще выказывал недовольство мною, что я плохая жена, не могу обеспечить нормальный стабильный быт. Скоро от него полетели постоянные жалобы на жизнь. Мне казалось это дикостью. Его поведение настолько шло вразрез с тем, что я хотела видеть в нем. Первое время я была в растерянности, не зная, как реагировать. Потом решилась поговорить с ним. Разговор оказался трудным. Как я поняла, развод с первой женой дался ему нелегко. Он перенес тяжелую душевную травму, память о которой не отпускает его и по сей день. Прошлые неудачи с женой он переносил на меня, постоянно сравнивал с ней. Мне это было обидно. Я упрекала его. В ответ он обещал отрешиться от прошлого, но окаянный характер делал свое дело. Пытаясь спасти отношения, я просила его сделать над собой усилие, разобраться в своем прошлом и поставить точку.

А вскоре Алексей признался, что у него появились временные трудности на работе. На самом деле он ее попросту потерял и на долгие месяцы завис в поисках. Я крутилась, как могла. Успокаивала себя, мол, ситуация эта житейская. Но «временные трудности» в скором времени довели нашу семью до полного краха. На руках у нас был малолетний ребенок. А денежных поступлений в семью не было уже более полугода. Я была на грани срыва. Но старалась виду не подавать, всячески поддерживала мужа.

Время шло, а жалобы Алексея на жизнь, неприглядные сцены повторялись. Он искренне считал, что в его невзгодах виноваты все, кроме него самого. И ровным счетом не делал ничего, чтобы найти работу. Я все чаще видела его в горизонтальном положении на диване. Он лежал, уставившись в одну точку, похудевший, заросший щетиной, безучастный ко всему, изредка отвлекаясь на компьютерные игры. Мне пришлось отправить ребенка к родителями и устроиться на работу. Я выбивалась из сил. Часть заработанных денег отсылала на ребенка, часть — давала мужу на мелкие расходы, необходимые, как он говорил, для поиска работы. Вначале Алексей испытывал неловкость, досаду из-за изменившейся расстановки сил в семье. Причем, чем больше ответственности я брала на себя, тем сильнее он устранялся от семейных проблем. Вскоре и вовсе перешел на полное мое обеспечение.

А однажды, вернувшись с работы пораньше, я застала мужа в окружении приятелей. Они беззаботно пили пиво и мирно разговаривали. В квартире — беспорядок. Я сорвалась. Напомнила мужу, что мне приходится выкладываться на работе и выполнять все домашние дела. Я выплеснула на его голову тогда всю накопившуюся усталость и обиды. Меня уже давно мучила эта несправедливость. Но потом все же сумела взять себя в руки и снова старалась быть хорошей женой. Но Алексей так ничего и не понял, а скорее всего, и не хотел. В его глазах мои срывы выглядели дамскими капризами. Я все чаще теряла самообладание. Чего раньше со мной не случалось. Удерживало от разрыва лишь одно — нежелание остаться одинокой. Иногда и вовсе он приходил навеселе, и я вынуждена была утешать его, выслушивать бессвязные нравоучения: «Пойми, мужчина не должен приземляться. Только когда он в свободном полете — тогда он мужчина. Я должен знать, что меня уважают не за денежный вклад в семейный бюджет…» Но закончить эту мысль ему, как правило, не удавалось.

Однажды у меня словно пелена с глаз упала: Алексей не ищет работу, не стремится заработать, содержать семью. Без всякого смущения берет деньги у меня и вполне комфортно себя чувствует. Я вдруг поняла, он никогда не любил меня по-настоящему, просто пользовался моей добротой, терпением и готовностью быть рядом с ним.

Я столько лет терпела, старалась быть деликатной, скрывала усталость, тянула воз семейных проблем в одиночку. И не заметила, как женское счастье прошло мимо. И я осталась одна — с пустым сердцем и разоренным домом. Я с ужасом почувствовала: все, что было в моей жизни, — зря. Пропала моя молодость, невостребованными оказались лучшие порывы души. И тут вспомнилось мне, как когда-то, шутки ради, я опустошила чужой дом, разрушила чужое счастье. За что сполна и поплатилась своим. Увы, реальная жизнь подменила настоящие чувства на суррогат.

Людмила».